Колдовство на Руси
В древности на Руси колдовство имело большую популярность. В сельской местности и городах существовали особые люди, к которым можно было обратиться, чтобы они помогли вернуть любовь, навести порчу или помочь в других делах. Местные жители весьма ценили колдунов и знахарей, но с принятием христианства и Крещением Руси церковь начала преследовать этих людей. Архивы хранят материалы сыскных дел, которые рассказывают о том, кто обращался к колдунам, какой вред они могли нанести и каким образом власти их наказывали.
Колдуны на Руси: смешение страха и восхищения перед тайнами магии
В Древней Руси наречие “волхование” приписывалось языческим жрецам, астрономам и предсказателям, которые, как утверждали, обладали скрытыми знаниями, могли предсказывать будущее и повлиять на ход событий. В народе магические обряды не рассматривались как преступление, а их оценка зависела от того, приносили они пользу или вред. Однако христианская традиция запрещала практиковать колдовство. После принятия христианства Киевская Русь вводит церковные суды, которые занимались делами о магических действиях, волховании, колдунах и создателях ядов и приворотных зелий, называемых зелейниками. Церковь также запрещала и народную медицину, и лекари, изготавливающие снадобья, действовали в основном в пределах монастырей.
Изначально официальные суды наказывали колдунов относительно мягко, временно или постоянно запрещая им посещать храмы. Однако в XV веке возникли доносы на колдунов, и наказания стали более жестокими. Известно одно из дел того времени, в котором жену московского князя Ивана III, Софию Палеолог, обвинили в посещении “злющих женщин” и употреблении их зелья. Подобные обвинения использовались и в политических интригах. Княгиня София потеряла благосклонность своего супруга, а Иван III приказал утопить “злющих женщин” в реке Москве.
Вопреки неприязни церкви, в народе ворожеек и колдунов уважали, пока не появлялись бедствия: засухи, эпидемии, наводнения, неурожаи. В таких случаях местные жители требовали жестокого наказания. В 1547 году Москва была охвачена большим пожаром, который длился несколько месяцев из-за сухой погоды, и тысячи людей погибли. Виной за это обвинили Анну Глинскую, бабушку Ивана Грозного, которую предполагали превратившейся в птицу, летающую над городом и окропляющую здания кровью, что и стало причиной пожара. Толпа требовала выдать колдунью и ее родственников, однако Иван Грозный оказал ей защиту.
Сам царь обращался к ведунам. В своих исследованиях фольклора Александр Афанасьев описал случай, когда в последний год жизни Ивана Грозного на небе появилась комета, которую он, подверженный суевериям, считал предзнаменованием своей близкой смерти. Царь приказал созвать чародеек с Севера и доставить их в столицу. В Москву прибыло около 60 колдуний, и придворные ежедневно вещали у них, чтобы узнать, что ждет правителя.
Слуги царской семьи давали особую присягу о том, что они не будут использовать магию для вреда. В своем труде “Домашний быт русских цариц в XVI и XVII веках” историк Иван Забелин приводит отрывок из этой присяги:
«…В их государском платье, и в постелях, и в изголовьях, и в подушках, и в одеялах, и в иных во всяких государских чинех никакова дурна не учинити, и зелья и коренья лихова ни в чем не положити…»
Религиозное преследование колдунов в XVII столетии
В XVII веке колдунов преследовали даже более активно, о чем свидетельствуют материалы следственных дел. Часто расследования касались придворных и царской прислуги, которые были постоянно на страже друг друга и сообщали о любых подозрительных действиях. Доносы писались по самым разным причинам: из личной вражды, мести или из-за неразделенной любви. Если человека считали виновным, его ожидала кара в виде смерти или ссылки. И это происходило почти всегда, ведь доказать невиновность в деле о колдовстве было практически невозможно.
В 1638 году было расследовано дело царской мастерицы по имени Дарья. Ее обвиняли в том, что она наводила порчу на жену царя Михаила Федоровича, сыпая пепел в ее следы. Дело было заявлено женщинами, которые работали вместе с Дарьей. По их показаниям, Дарья ходила к известной “бабе” по прозвищу Настасья, а затем рассказывала им, что именно там делала. В народе такое колдовство было широко известно: в отпечаток ступни на песке, грязи или пыли сыпался магический порошок, и после этого ритуала человек начинал болеть, унывать и даже умирать, если магия была особенно сильной.
На первом допросе мастерица Дарья отрицала все обвинения. Но позднее, под угрозой пыток, она призналась в своей вине и признала, что ходила к ворожейке Настасье, которая известна тем, что “приворачивает людей и отнимает сердце и ревность у мужей, а также наговаривает на соль и мыло, которые затем мужьям давали в еду и питье, а сами мылись этим мылом”. Настасью также допрашивали, и под пытками она призналась, что давала заговоренный пепел, но не для того, чтобы причинить вред государыне, а чтобы она была милостива к мастерицам. Тех, кто был признан виновным, лишили жизни, а остальных причастных отправили в ссылку.
В 1635 году произошло захватывающее расследование, которое связано с золотой мастерицей по имени Антонида Чашникова. Во время работы в светлице она случайно уронила платок, из которого выпал загадочный корень. Свидетели этого происшествия не могли не передать информацию государыне.
На первом допросе мастерица, называя корень “не лихим”, заявила, что он служит ей для лечения сердечных недугов. Однако, позже под давлением расследователей Антонида призналась в истинной природе корня. Оказалось, что этот корень был подарком от “жены Таньки”, чтобы ее муж изменчивый сберег доброту и преданность. Женщина с именем Танька была быстро обнаружена, и она подтвердила правдивость слов мастерицы.
После длительных расследований, женщины, которые обвинялись в колдовстве, вместе со своими семьями были высланы с Москвы в Казань. Нельзя не отметить, что любовная магия, в которую они были вовлечены, была одним из наиболее распространенных явлений среди горожан. Люди приносили волшебницам личные предметы или продукты, с помощью которых они планировали приворожить свою избранницу или избранника. Затем ведьмы произносили небольшие заговоры, сулящие успех в любви. Например, горожане Москвы просили ведьму произнести заговор над мылом для мужчины: “Пусть, как только мыло смоется с его лица, чары любви оживут, и мужчина полюбит свою жену всей душой”.
Полиция против колдовства: контроль и репрессии в XVIII веке
В начале XVIII века отношение к колдовству продолжалось изменяться. Колдовство все еще считалось религиозным преступлением, однако наказания стали несколько менее жестокими. Виновными признавались и те, кто колдовал, и те, кто обращался к колдунам или ведьмам. Были распространены пытки, тюрьмы и даже сожжение на костре.
Законы, хотя и суровые, не всегда оказывались эффективными. Представители всех слоев общества, включая бедняков и знать, обращались к колдунам, знахарям и ведьмам за помощью. Если колдовство не причиняло явного вреда, то суд мог смягчить наказание, отпуская подсудимого с условным наказанием.
Однако уже в первой трети XVIII века отношение к колдовству начало меняться. Магов стали рассматривать как обманщиков, которые обманывают простаков и получают от них прибыль. Это противоречило учению церкви, поэтому колдунов и ворожеев все еще сурово наказывали, включая сожжение на костре.
При правлении Екатерины II государство стало рассматривать колдовство исключительно как вредное мошенничество, обусловленное необразованностью народа. Ущерб, который причиняла порча, уже не связывали с магией, а считали результатом отравления различными веществами. Судебным делам привлекали экспертов, таких как аптекари и провизоры, которые должны были определить, какие “лихие корни” использовали мошенники.
Екатерина II издала Наказ Комиссии о составлении проекта нового Уложения, в котором особо подчеркнула необходимость осторожности при расследовании дел о колдовстве, чтобы не вызывать смуты среди народа. В Наказе отмечалось, что колдунов часто клевещут, и они могут быть скорее жертвами, чем преступниками. С тех пор расследование дел о колдовстве стало осуществляться полицией.
